Русский пейзаж

Русский пейзаж — словосочетание, имеющее двойственный смысл. Означает красоту русской природы, особенный ландшафт Восточно-Европейской равнины, которым вдохновлялись многие художники, поэты, музыканты, а также национальную школу живописцев, изображавших русские пейзажи.

В истории русского искусства оба значения соединялись по-особенному. В. О. Ключевский писал, что в истории России наблюдалось удивительное соответствие географии и культуры. Расположенная между Западом и Востоком, Европой и Азией, эта страна «без видимых границ» стала причиной беззащитности еще слабых славянских племен, которые в непосильной борьбе с азиатскими кочевниками уходили в леса, на север и там смешивались с финским населением. Восточно-Европейская равнина имеет мало общего с пейзажами Европы; по определению Ключевского, — это «врата Азии... азиатский клин, вдвинутый в европейский материк и тесно связанный с Азией исторически и климатически».

Бескрайние просторы Русской земли (леса на севере постепенно вырубали ради пахотных земель) и отсутствие видимых границ в виде горных хребтов (сравн. античное искусство) постепенно формировали, по словам русского философа Н. А. Бердяева, «особое строение пейзажа русской души»: та же необъятность, широта и неоформленность. «На Западе тесно, — писал Бердяев, — все ограничено, все оформлено и распределено по категориям, все благоприятствует образованию и развитию цивилизации — и строение земли и строение души... Русскому народу нелегко давалось оформление, дар формы у русских людей невелик. У русского народа всегда была огромная сила стихии и сравнительная слабость формы».

С этим высказыванием перекликается знаменитый афоризм П. Я. Чаадаева: «У русского тысяча вёрст на лице». Присущая русскому искусству «слабость формы», объясняющая в частности, наряду с религиозными причинами, относительно слабое развитие в России искусства скульптуры, проявилось и в пейзажном жанре. Недостатки композиции и архитектоники пространствa картины восполнялись русскими художниками природным чувством шири необъятных русских полей, долин и рощ. В какой еще стране есть столько замечательных пейзажистов? Русские художники легко узнаваемы по «пейзажу русской души», свободе панорамного мышления, мало свойственной европейцу, воспитанному в тесноте европейского ландшафта. Эта особенность национальной школы, помимо живописи, особенно ярко проявилась в архитектуре, так же органично связанной с просторами российского пейзажа. Каждая постройка русских зодчих, будь то церковь, колокольня, башня, ансамбль монастыря или кремля, немыслима без окружающего пространства, линии горизонта и раскрывающихся взору далей. Их композиция развивается вширь с невиданной европейцам мощью. Недаром И. Э. Грабарь назвал Россию «страной зодчих».

Однако композиционные приемы, способы и техника изображения пейзажа вначале заимствовались на Западе. В качестве самостоятельного жанра пейзаж в России сформировался значительно позднее, чем в странах Западной Европы, — только к середине XVIII в. До этого пейзаж существовал в «прикладных» формах: в качестве фона декоративных панно и «ведут» (итал. veduta — «увиденная») — точных, документальных «съемок местности». Последние часто делали с помощью камеры обскуры, и они имели инженерное, фортификационное и политическое значение.

С традициями ведуты связаны и первые гравированные виды Петербурга, а также раскрашенные акварелью гравюры по рисункам М. И. Махаева (1748-1750) с видами Петербурга, Ораниенбаума, Царского Села и подмосковного Кускова. Показательно и то, что местом рождения графической и живописной ведуты были главным образом три города: Амстердам, Венеция и Петербург, у которых много общего в строении пейзажа, красоте сочетания камня, неба и воды. С гравированных ведут писали картины маслом. В России это делал сам Махаев. Затем — Федор Яковлевич Алексеев (1753—1824), обучавшийся искусству ведуты с 1773 г. в Голландии, в Амстердаме, затем в Италии, в Венеции (1774-1777), где учился у Дж. Моретти, испытал влияние Каналетто и Дж. Б. Пиранези. По возвращении в Россию «русский Каналетт» выполнил множество видов Петербурга и Москвы в итальянизирующем стиле.