Предельное очертание предметов, отделяющее их от других предметов, вне их находящихся, в природе бесконечно тонкое, может быть названо линией, в математическом смысле этого слова, но в рисунке, сделанном карандашом, очертания имеют заметную ширину, иначе они не были бы видны. В картине, писанной красками, контур в том отношении уподобляется природному, что один предмет отделяется от другого, соприкасающегося с ним, пределом, который лежит между двумя неодинаковыми соприкасающимися тонами. Если контур в природе кажется слабым и воздушным, то в живописи на пределе между двумя разными тонами накладываются полутоны, смягчающие переход от одного тона к другому. Поле или фон портрета тоже есть как бы другой предмет, и потому контур головы портрета пишется в полутонах, отнимающих у контура резкость. Рассматриваемая вблизи такая неопределенность может показаться несоответствующею натуре, но, глядя на картину, издали, мы убеждаемся в необходимости переходных тонов, которая тем настоятельнее, чем более отличаются соседние тона по цвету или по силе. Незнающие люди, видя контур вблизи расплывчатым и неопределенным, могут подумать, что художник близорук и потому неясно видит очертания предметов, находящихся в некотором от него удалении, тогда как на самом деле это есть необходимый искусственный прием для подражания натуре.

В самом деле, контур, как геометрический предел, есть в действительности нечто совершенно резкое, но глазу этот предел не кажется таковым по разным причинам. Для светлого предмета на темном поле эта причина заключается в том несовершенстве глаза, называемом иррадиацией, по которому светлый контур расплывается насчет черного поля и предмет кажется большим, чем он есть. Так, например, паутина, освещенная солнцем, и раскаленная проволока представляются глазу гораздо толще, чем паутина в тени и проволока холодная. Темный предмет на светлом поле, по такой же причине, кажется тоньше и меньше, например, несколько удаленная лодка в отраженном солнечном сиянии представляется гораздо меньшею и с неопределенными очертаниями. Подобное явление, хотя и не так резко, представляется во многих случаях.

Художник. который дал бы резкое очертание предметам, находящимся в солнечном сиянии и вообще предметам светлым, сравнительно с окружающими, не достиг бы желаемой иллюзии в передаче светового, а за ним и психического, впечатления. Так как художник должен изображать предмет таким, каким он кажется, а не таким, каким он есть, то он переносит неопределенность очертания в живопись на холст; его краски не представляют достаточной разности в силе освещения, которая бы сама собою вызвала в глазу выше объясненное явление, получившее название иррадиации.

Для избежание резкости в линиях соприкосновения двух поверхностей разного цвета, причем в живописи на холсте на общем крае таких поверхностей цветовой контраст изменяет тона при контуре, надо края обеих поверхностей разделить хотя бы узенькой полоской тонов, мешающих явлениям контраста. В противном случае, не удастся выразить округлости края предмета.

Применение этих, так сказать, естественных, правил к живописи встречается беспрестанно; иногда даже художники доводят неопределенность контура далее надлежащей меры, но глаз зрителя легче мирится с таким излишеством, чем с резкостью контуров.

Есть еще одна причина, при некоторых обстоятельствах самая важная из всех, по которым неопределенность контура в живописи является необходимостью. Мы видим предметы двумя глазами: правый глаз при этом видит несколько большую часть правой стороны предмета, чем левый, который в свою очередь видит несколько большую часть левой стороны. чем правый глаз. Впечатление, получаемое при смотрении одним глазом, правым или левым, не будет одно и то же, но эти два впечатления сливаются в сознании в одно, усиливающее понятие о рельефности предмета. Стереоскоп показывает нам изображение предмета гораздо более рельефным, чем отдельно каждая из двух фотографий, рассматриваемых в нем. Нет возможности передать это впечатление рельефа во всей полноте одним изображением предмета; будет ли оно рассматриваемо одним или двумя глазами, оно не достигнет стереоскопической рельефности. Художник для придания рельефа должен преувеличить и изменения контура предметов природы, происходящие при смотрении одним глазом; для этой цели округлость предмета выражается в картине полутонами, представляющими оптическое действие воздуха и окружающих предметов на очертания изображаемого предмета.

Слово рисунок, кроме обозначения изображения, сделанного карандашом или акварелью, имеет еще и другое значение. В каждой картине есть рисунок, светотень и колорит; художник рисует не только карандашом, но и кистью, выражая ее движением контуры предметов. Неправильно сделанные обводы всего ли предмета или его частей заставляют признать рисунок картины неудовлетворительным, хотя в других отношениях она может заслуживать одобрения. Рисунок есть произведение искусства, но художники в увлечении и по привычке говорят иногда о явлениях природы, — какой прекрасный рисунок представляют облака или деревья и т. п.