В Швейцарии
Получение медали являлось большим успехом для Арсения. Этот факт широко был освещен прессой. Многие журналы называют Мещерского «пейзажистом по влечению и натуре», они восхищают этим. Именно в его картинах так «много света, воздуха и теплоты».
Также в этом году Мещерский решает покинуть стены Академии и оставить занятия. Также были слухи, что Мещерский на свои средства или на средства своего высокопоставленного покровителя отправляется на усовершенствования своей живописи в Швейцарию.
Но Арсений все-таки нуждается в наставничестве Калама. Кроме того, ему хочется хотя бы ненадолго сменить обстановку и ближе познакомиться с природой прекрасного северного края. Стоит сразу отметить, что данная поездка стала судьбоносной для Мещерского.
В Женеве он довольно много работает. А вскоре, год спустя, просит у Академии ему писать за границей на вторую золотую медаль. К тому времени у Мещерского уже был готов эскиз сепией «Вид в Савойе». Именно по этому эскизу он собирался писать одноименную картину. Но ему было отказано в этом, так как в то время программы на медали, по академическим правилам, должны были писаться в Петербурге.
И все же за представленную на Академической выставке 1859 года исполненную в Швейцарии картину «Швейцарский вид» Мещерский получает даже не вторую, а сразу же первую золотую медаль, звание классного художника и право на заграничное пенсионерство. Это событие не оставило равнодушными и других современных художников, которые в этом событие усмотрели некую несправедливость.
Не успели стихнуть в актовом зале Академии восторженные речи поздравлявших и звуки духового оркестра, сопровождавшие торжества по случаю вручения наград, как со всех сторон поползли всевозможные предположения и домыслы обиженных претендентов. Можно сказать, что многие художники в то время заслуживали такой награды, но досталась она именно Арсению Мещерскому.
18 апреля 1850 году Арсений Мещерский пишет в письме к своим родителям: «...этим письмом хочу выразить радость... Экзамен сегодня кончился, и я с полным успехом получил золотую медаль 2-го достоинства. Это уж много, и действительно моя вещь лучше всех ученических и даже и не ученических. Но это будет впереди видно лучше. Да еще одному дали золотую 1-го достоинства, но он 3 года был за границей и там учился, и по правде Академия не должна была давать медали, но у него протекция, да и к тому же Мария Николаевна. Великая княгиня, проезжая за границей, встретила его там, у известного женевского художника, у которого он был учеником, и обещалась ему исходатайствовать медаль, что и сделала...».
Стоит напомнить, что президентом Академии художеств являлась великая княгиня Мария Николаевна, дочь императора Николая Павловича и супруги его императрицы Александры Федоровны. Она была руководителем Академии с 1852 по 1876 год. Кроме того, она приняла и звание председательницы Общества поощрения художников, всячески помогая молодым дарованиям. В то время в Академии существовала негласная традиция – лучших учеников отсылать заграницу для повышения навыков и создания новых работ. Так, в течение шести лет путешествовал по Швейцарии, Италии, Франции, Германии, Голландии, Турции автор поэтичных пейзажей и сцен морских сражений А.П. Боголюбов. Семь долгих лет скитался по дорогам Европы академист и поздний романтик Л.Ф. Лагорио. За «превосходные успехи в живописи морских видов» был командирован в чужие края И.К. Айвазовский.
Стоит отметить, что многие художники, которые за свои достижения в искусстве удостаивались наград в виде длительной заграничной поездки, пенсионерского содержания, не выдерживали долгой разлуки со своей родиной. Они пытались вернуться домой раньше времени. С просьбой прервать долгосрочную европейскую командировку к руководству Академии художеств обратились в свое время И.И. Шишкин, В.Г. Перов и М.К. Клодт.
А тонкий мастер реалистического пейзажа, передвижник Л.Л. Каменев в момент острой тоски, навалившейся на него на чужбине, в сердцах произнесет: «Ну его к черту, и Оберланд, и всю Швейцарию. Она у меня сидит во где! Чтоб писать ее, надо родиться швейцарцем или им сделаться, а я и во сне вижу наше русское раздолье с золотой рожью, реками, рощами и русской далью».
Арсений тоже очень любил природу родного края. Но он был очень рад на протяжении четырех лет путешествовать и совершенствоваться в живописи за рубежом, а уж тем более за казенный счет. К этому стоит добавить, что Швейцария очень манила его. Там ему хорошо и спокойно работается.
И вот летом 1860 года он отправляется в путь, мечтая окунуться в привычную для него атмосферу огромной мастерской в одном из старинных особняков на тихой женевской улочке. Довольно замкнутый по натуре, Арсений Иванович легко общается со своим учителем Александром Каламом, ставшим ему за это время душевно близким человеком. Мещерскому нравится и само путешествие, но как же могут не интересовать новые виды пейзажиста.
Путь в Швейцарию лежит через многочисленные остановки в Одессе, Константинополе, городах Италии. Милан, Венеция, окрестности Рима с его древними руинами, базиликами, музеями и галереями, Неаполитанский залив. Это стало новым открытием для Арсения. Все это великолепие так и просится на холст! – не раз говорил сам пейзажист.
 Настоящий пастух |  Жаркий летний день |  Заброшенная мельница1 |